Пра́жская лингвисти́ческая шко́ла -
одно из основных направлений структурной лингвистики. Центром деятельности
П. л. ш. был Пражский лингвистический кружок (создан в 1926,
организационно распался в начале 50‑х гг.). Творческий расцвет
относится к 30‑м гг. Кроме чехословацких филологов, таких, как
В. Матезиус (организатор и глава кружка), Б. Трнка, Б. Гавранек,
Й. Вахек, Я. Мукаржовский, позднее В. Скаличка, Й. М. Коржинек, П. Трост
и другие, в кружок входили питомцы Московского университета
Н. С. Трубецкой, Р. О. Якобсон, а также С. О. Карцевский, близкий женевской школе. Творчески связанными с
П. л. ш. были советские учёные П. Г. Богатырёв, Г. О. Винокур,
Е. Д. Поливанов, Б. В. Томашевский, Ю. Н. Тынянов. Пражцы издавали
собственные «Труды» («Travaux du Cercle linguistique de
Prague», 1929-39) и журнал «Slovo a
slovesnost», перешедший в 1953 (в связи с организационным
распадом кружка) в ведение Чехословацкой АН. Идейным
предшественником П. л. ш. является Ф. де Соссюр, с именем которого
связано представление о языке как частном случае семиотических систем
(см. Семиотика). Однако многие
положения П. л. ш. связаны и с собственно чешской лингвистической
традицией и высказывались представителями П. л. ш. задолго до её
организационного оформления и до опубликования «Курса общей
лингвистики» де Соссюра. Концепция П. л. ш. испытала также влияние
русской лингвистической традиции, в частности идей Ф. Ф. Фортунатова
(см. Московская фортунатовская
школа), Л. В. Щербы [см. Петербургская
(ленинградская) школа] и особенно И. А. Бодуэна де Куртенэ (см. Казанская лингвистическая школа).
Первое систематическое изложение программы П. л. ш. - в тезисах,
предложенных 1‑му съезду славистов (Прага, 1929). Их основная идея -
представление о языке как о функциональной системе, т. е. как о «системе
средств выражения, служащей какой-то определённой цели». Развивая идею
системной организации языка, П. л. ш. отвергла взгляд Соссюра о
непреодолимости преград между синхронией и диахронией, настаивая на системном подходе к
эволюции языка, с одной стороны, и на динамической концепции языка,
рассматриваемого в синхронном аспекте, - с другой (см. Система языковая).
С наибольшей полнотой и последовательностью структурно-функциональная
концепция П. л. ш. воплощена в исследованиях звуковой стороны языка;
пражцы обосновали новый раздел науки о языке - фонологию, сыгравшую первостепенную роль в развитии
структурной лингвистики. Центральное место в фонологической концепции
П. л. ш. (систематизированной в труде Трубецкого «Основы
фонологии», 1939) занимает понятие оппозиции (см. Оппозиции языковые), предполагающее
разложимость членов оппозиции на частью общие («основание для
сравнения»), частью различные элементы. С данной концепцией оппозиции
связано понимание фонемы как определённой
совокупности «дифференциальных признаков», т. е. тех свойств фонетической субстанции, которые отличают
противопоставленные фонемы друг от друга. Принципиальное
обращение к фонетическим признакам (явившееся, между прочим, выражением
непризнания пражцами ведущей роли дистрибуции
при определении языковых единиц) - отличительная
черта пражской фонологической концепции, противопоставляющая её
«чистому дистрибуционализму» дескриптивистов и особенно глоссематиков, считавших, что
«субстанциональные» свойства не могут быть непосредственным
предметом исследования структурной лингвистики.
Понятия и методы, разработанные на
фонологическом материале, были применены в работах представителей
П. л. ш. к другим областям лингвистического исследования. В работах
Якобсона о грамматических оппозициях была поставлена задача поисков
единого семантического инварианта каждого из членов морфологической категории, обосновывался тезис о
непременной бинарности лингвистических (в т. ч. грамматических)
оппозиций, выдвигалась идея неравноправности членов
морфологической корреляции (связанная с
соответствующими наблюдениями русских грамматистов и с идеей
Трубецкого о неравноправности членов фонологической корреляции).
Наиболее существенным вкладом П. л. ш. в синтаксис явилось учение
Матезиуса об актуальном членении
предложения, в основе которого лежит мысль о принципиальном различии
между двумя возможными способами анализа предложения: формальным членением, выделяющим подлежащее и сказуемое и
раскрывающим грамматическую структуру предложения, и членением на «тему» и «рему», выявляющим
его «функциональную перспективу».
П. л. ш. выдвинула как одну из основных проблем изучения вопросы,
связанные с отношением между языком и действительностью, а также между
языком и окружающими его структурами. В рамках П. л. ш. возникла теория
«функциональной диалектологии», были выдвинуты
понятия «специальный язык» и «функциональный
стиль»: специальный язык определяется общей целью
нормализованной совокупности языковых средств, а функциональный
стиль - конкретной целью данной языковой манифестации. Из специальных
языков наибольшее внимание привлекал «поэтический язык» (т. е. язык художественной литературы), отличающийся от
других специальных языков своей общей направленностью к поэтической (или
эстетической) функции, которая делает центром внимания саму структуру языкового знака, тогда как «коммуникативные» языки преследуют «цели, выходящие
за пределы языкового знака». Подчёркивание автономности поэтического
языка в концепции П. л. ш. (испытавшей заметное влияние русской
«формальной школы») принимало иногда полемически утрированные формы.
Современные чешские продолжатели пражских традиций предпочитают теперь
говорить не о специальном поэтическом языке, но о художественном стиле,
который не противопоставлен другим функциональным стилям, хотя и не
стоит с ними в одном ряду.
Функциональный подход к языку нашел отражение в активной практической
деятельности представителей П. л. ш. В их работах в области языковой
культуры был заложен фундамент нормативной лингвистической деятельности,
задачей которой было признано стремление «развивать в литературном языке те качества, которых требует
его специальная функция». Выдвижение и терминологическое разграничение
понятий «норма» и «кодификация» («норма» - это
совокупность устойчивых средств, объективно существующих в языке,
«кодификация» - постижение и обнаружение нормы, т. е. первый термин
обозначает объективный предмет научной деятельности, обозначаемой вторым
термином) дало теоретическое обоснование антипуристической деятельности
П. л. ш.
Деятельность П. л. ш. сыграла важную роль в истории языкознания. Она
оказала и продолжает оказывать существенное влияние на развитие мировой
лингвистики. Основные идеи П. л. ш. не утратили актуальности и в
настоящее время. Общим достоянием лингвистической науки стало, в
частности, признание лингвистической значимости элементарных
фонологических признаков (играющих особенно важную роль в генеративной фонологии). Широкое признание получила
«динамическая» концепция языка, обоснованная в трудах Вахека, Ф. Данеша
и других, тезис об «открытом» характере языковой системы, включающей
наряду с «центральными» (системными, регулярными) также и
«периферийные» элементы. В числе плодотворно развиваемых в современной
лингвистике понятий, выдвинутых представителями П. л. ш., - понятия
маркированности/немаркированности языковых единиц (подвергшееся в
некоторых концепциях определённой модификации по сравнению с
оригинальной пражской концепцией). Успешно развивают традиции П. л. ш. -
как в Чехословакии (школа Я. Фирбаса), так и в других странах -
современные исследователи функциональной перспективы предложения,
объединяющие соответствующие результаты пражской школы с новейшими
достижениями в изучении интонации.
Звегинцев В. А., История языкознания XIX-XX вв. в очерках и
извлечениях, ч. 2, М., 1960;
Реформатский А. А., [Послесловие], в кн.: Трубецкой Н. С.,
Основы фонологии, М., 1960;
Булыгина Т. В., Пражская лингвистическая школа, в кн.:
Основные направления структурализма, М., 1964;
Вахек Й., Лингвистический словарь пражской школы, М.,
1964;
A Prague school reader in linguistics, Bloomington,
1964;
Якобсон Р., Разработка целевой модели языка в европейской
лингвистике в период между двумя войнами, в сб.: «Новое в
лингвистике», в. 4, М., 1965;
Апресян Ю. Д., Идеи и методы современной структурной
лингвистики, М., 1966;
Пражский лингвистический кружок. Сборник статей, М., 1967;
Travaux linguistiques de Prague, 1. L’École de Prague
d’aujourd’hui, Prague, 1964;
Vachek J., The linguistic school of Prague,
Bloomington - L., 1966;
Sound, sign and meaning; quinquagenary of the Prague
Linguistic Circle, ed. by L. Matejka, 2 ed., Ann Arbor, 1978;
Chvany C. V., Brecht R. D., Some
new directions in Slavic transformational syntax since 1973, в
кн.: American contributions to the 8th International
Congress of Slavists, v. 1, Columbus (Ohio), 1978;
Praguiana: some basic and less known aspects of the Prague
linguistic school, ed. by J. Vachek [a. o.], Praha - Amst., 1983.
Т. В. Булыгина.